— И вообще, — пробурчал он. — Морозов, иди уже на улицу, не мешай…

— Федя, — спокойно проговорил я. — Я сам буду решать, что мне делать. Я тут вообще с больничного тебе помогаю.

— Не Федя, а Федор Леонидович, — насупился юрист третьего класса.

Но проговорил это без наезда, потому как не ожидал от меня такого отпора, да и свежи еще были воспоминания о покусанном полковнике МВД.

— Я не просто так спрашиваю, Федя… То есть, Федор Леонидович. Не стыкуется у меня картинка, не похоже это на кражу.

— Думаешь, его специально убили и замаскировали под ограбление? — спросил следак. — Что вдруг? Как будто мало разбоев бывает.

— Пока не знаю. Ну, вот смотри… — повернулся я к нему. — Деньги украли, а порядок не нарушен. Как воры ищут деньги? Знаешь? Похоже, нет. Кражами менты, то есть милиция занимается, а не прокуратура. А я тебе расскажу… Швыряют все вокруг, роются. Раскидывают вещи. И за собой никогда не прибирают. Ничего на место не ставят, потому что время дорого. После краж — бедлам полный. Как Мамай прошел, туда и обратно.

— А может, он сам сказал, где деньги? — вставил правильную мысль прокурорский.

— Может… Только если пришли за наживой, почему забрали лишь тугрики? А?

— А что еще брать с писателя-то? — хмыкнул Федя.

Так вот кто потерпевший. Писатель. В голове всплыли слова Вали, что он вырос на трудах Ларионова.

Я внимательно и уже другим взглядом осмотрел книжный шкаф, в котором красовались книжки, и только сейчас заметил, что золотым тиснением на некоторых корешках выдавлено: М. Е. Ларионов. Его, стало быть, книжки… Ясно теперь, что это за знаменитость. Теперь понятно, почему он пил среди рабочей недели, не заботясь о завтрашнем дне, но при этом всегда имел на руках большую сумму. Помнится, в нынешнее время в Союзе писатели неплохо зарабатывали. Две-три тысячи за книгу могли срубить. Отбывал со мной один редактор старой закалки, рассказывал.

Спившийся интеллигент — правильно я определил, получается, статус потерпевшего. Ну, а если Ларионов состоит в Союзе писателей СССР и имел неплохие тиражи, то, конечно, для области он та еще знаменитость. Вот почему столько чинов понаехало.

— Что брать, говоришь…? — я подошел книжному шкафу и открыл его.

Пробежался глазами по содержимому. На полке на видном месте лежал невзрачный с виду альбомчик импортного производства. Взгляд за него сразу зацепился, формат небольшой, а корешок твердый, там явно не фотки внутри. Я открыл его — там оказались старинные монеты. Блеклые и сверкающие, серые и похожие на золото. Каких только нет.

— А вы знали, что ваш сосед был нумизматом? — обратился я к понятым.

— Чегось? — пожала плечами женщина, а супруг ее решил промолчать, вообще не реагировать на незнакомее слово.

— Монетки собирал.

— А, это! Да, знали… — закивали они послушно и одновременно.

— Что за монеты? — насторожился следак и оторвался от писанины, подошел ко мне.

— Глянь, Федор, — я вытащил альбом и выложил его на журнальный столик. — Я, конечно, не знаток, но готов поклясться любыми пассатижами, что тут есть, чем поживиться. Вот эти монетки так вообще на золото похожи. А?

— Эти монеты у скупщиков и барыг определенно дорого стоят, — подтвердил подошедший к нам Валя.

— А это значит — что? — задал я каверзный вопрос.

— Что? — спросил следователь.

— Что не ограбление было целью, а убийство.

— Ну, может, вор не нашел их просто, — продолжал упираться прокурорский, не хотелось ему признавать поражение своей версии.

— Уверен, что если по хате, то есть, по квартире порыскать, можно еще много чего ценного найти. Думаю, что цель была — не нажива. Деньги он прихватил, а вот остальное… Возможно, эти монетки стоят раз в десять больше, чем та сумма, которую украл злоумышленник.

— Логично, — задумчиво кивнул следак, уже соглашаясь со мной.

Все же он не был болваном, просто привык командовать. Да еще в присутствии Леночки — как не покрасоваться.

— Орудие убийства нашли? — спросил я.

— Нет. Наверное, с собой унес или скинул, — ответил прокурорский.

— С собой унес, — уверенно заявил я. — А вот скинул он кое-что другое. Мухтар там любопытную вещицу нашел с инициалами преступника. Нужно изымать…

И снова я распоряжался, но в этот раз никто не возразил, присутствующие внимательно выслушали меня.

Глава 5

После моего рассказа следак отправил участкового караулить крапиву, в которой лежал платок, пока он тут завершал с заполнением протокола осмотра места происшествия.

Я же наблюдал за понятыми. Мужичок, бывший слесарь Кузьмич по фамилии Бурундуков, вздыхал и старательно потирал ладонями колени. Поджал губы и покашливал. Смахивал со лба испарину. Я это подметил. Видимо, волнуется. Интересно, почему? То, что труп рядом, это понятно, но колени потирают, когда ладони потеют, и не от горя, а когда вранье в голове покоя не дает. Или опасается, что зря про денежки рассказывал?

Я стал к нему приглядываться. А может, это он пришил писателя? Нет… на убийцу явно не тянет, а вот на воришку — запросто. И я решил его проверить. Неспроста же он весь на иголках тут стоит.

Демонстративно вытащил белье из шкафа, где были спрятаны деньги и на который указал понятой пенсионер, и дал занюхать Мухтару. В любом случае возможный запаховый след с белья нужно отработать. Когда я повел Мухтара по следу крови, то еще не знал, что в шкафчик кто-то залазил и спер оттуда приличную сумму. А тут еще и этот седой слесарь с бегающими глазками.

— Внимание, товарищи понятые, — обратился я к супружеской паре. — Сейчас собака возьмет след, и если деньги украл кто-то из соседей, то вы должны будете зафиксировать этот факт.

При моих словах мужик явно струхнул, но, набравшись смелости, уточнил:

— Это самое… А как же пес найдет? Тут же столько народу побывало? Затоптали все.

Его жена сжала губы в нитку и наблюдала за всеми нами — мужем, мной и собакой.

— Это не проблема, — заверил я. — Обоняние собаки способно различать и запах определённого человека среди двух десятков других людей. Это точнейший ольфакторный инструмент. Вы разве фильмы не смотрите?

— Смотрим, — вздохнул слесарь, заламывая пальцы. — Так и мы… давно тут стоим, — продолжал переживать он.

Когда Мухтар всё обнюхал как нужно, я скомандовал ему: «Ищи». Громко так скомандовал, почти гаркнул. Мухтар не глухой, к нему и шёпотом можно, цель тут была в другом — посмотреть реакцию Бурундукова. И слесарь вздрогнул от моей команды. А пес уверенно потянул меня к выходу из квартиры. На лице слесаря мелькнуло облегчение: мол, пронесло. Но пес, обследовав прихожку, резко повернул в сторону понятых, обошёл даму и привел меня к мужичку. Тот сидел ни жив, ни мертв.

— Гражданин, руки покажите? — строго проговорил я.

— Зачем это?.. — тот вжался в стену, а я еле заметно дернул Мухтара за поводок и чуть шикнул, чтобы добавить психологического давления на подозреваемого с помощью четвероного напарника.

Пес меня понял и, задрав верхнюю губу, негромко зарычал, обнажая клыки.

— Надо проверить кое-что, — многозначительно хмыкнул я. — Если на белье ваш запах, то он узнает. Только будьте осторожны, может здорово цапнуть. Он не любит воришек. Ну что вы застыли? Руки, грю, протяните, гражданин…

— Не надо меня кусать, я все отдам! — поднял ладони вверх Бурундуков, будто сдавался в плен. — Ох, шило мне в бок! Я взял денежки! Бес попутал! Простите!..

Хорошо, конечно, когда все косяки можно списать на бесов, порчу и прочие магнитные бури, но тут непутёвому соседу корячилась уголовка.

— Это вы убили потерпевшего? — подскочил к нам следователь.

— Не я, товарищи! Ей-богу, не я! — заблажил тот. — Я же вас сам вызвал. Захожу, а он лежит в крови, так и было, как рассказывал. А денежки… денежки тиснул. Ну зачем ему денежки, мертвому-то? На том свете ими махать не будет и кричать, что больше Кузьмича зарабатывает. Простите дурака старого… Ой, чо теперь будет…